Тонкая нить предназначения - Страница 44

– Что она от тебя хотела?

Девушка была так погружена в собственные мысли, что не услышала скрипа приоткрывшейся двери и потому испуганно вздрогнула, услышав вопрос Алексея.

– Тьфу ты… Напугал!

– Прости. Не думал, что так выйдет. Так что Лика от тебя хотела?

Алексей, похоже, совершенно забыл о том, что они с Мариной поругались и еще находились, несмотря на чаепитие, в состоянии холодной войны.

– Сама не поняла, – пожала плечами девушка. Молодой человек опустился в кресло, которое до него занимала Лика, и вопросительно поднял брови, ожидая продолжения. Марине же, хоть обида на него уже и прошла, вдруг перехотелось рассказывать. Но молодой мужчина не сводил с нее любопытного взгляда, и она нехотя ответила:

– Спрашивала про усадьбу: почему мы проявили к ней интерес.

– И все? – недоверчиво спросил Алексей.

– И все.

– И ради этого стоило просить тебя о приватной беседе?

– Леш, я сама не знаю, что она на самом деле хотела, – с досадой ответила Марина. – Это несколько… странная женщина, не находишь?

– Олег сказал мне, что она что-то вроде ясновидящей или медиума.

– Да ну?

– Я не знаю подробностей. Он отвечал очень неохотно. Может, его смущало присутствие моей тети, а может, он сам по себе такой неразговорчивый.

– Ты не обменялся с ним телефонами? Так, на всякий случай…

– Нет, с ним – нет. Но Лика, прощаясь, попросила у меня мой номер. Свой не оставила.

– Жаль, – ответила Марина и, помолчав, добавила: – Она сказала, что их группа занимается изучением паранормальных явлений, но в подробности не посвятила. Усадьба их чем-то привлекла. И, похоже, они захотели с нами поговорить, потому что надеялись получить больше информации об этом месте. Еще она попросила меня держаться подальше от поместья, что я, впрочем, выполню с удовольствием. Нет никакой охоты туда возвращаться.

– В последний раз ты сама попросила меня пойти туда, – напомнил Алексей.

– Глупый порыв. Леш… – начала Марина и остановилась. Если она опять озвучит ему свое желание немедленно отсюда уехать, повторной ссоры, похоже, не избежать. Можно было бы, конечно, прикрыться словами Лики, но тогда придется объяснять то, что Марина и сама не понимает. И все же – это шанс.

– Леш, Лика мне наказала уехать отсюда как можно скорее.

Вот, так и есть: он недовольно поморщился, будто посчитал сказанное выдумкой, и красноречиво вздохнул.

– Это ее слова. Не веришь – спроси. И про портрет этот она сказала, что он нехороший.

– Ну вот, начинается, – закатил глаза Алексей. – А ты обрадовалась, что кто-то твою паранойю разделил, да?

– Леш, это не паранойя. Послушай, давай и правда уедем!

– Мы же уже говорили об этом! Не начинай снова!

Их разговор так скоро перешел на повышенные тона, словно вспыхнула бумага от поднесенной к ней зажженной спички. И вновь бы окончился бурной ссорой, если бы в этот момент не вошла тетя и не спросила, что они желают на ужин, а потом не пригласила Марину помочь ей с готовкой. Девушка не стала отказываться и, не удостоив Алексея взглядом, вышла из комнаты.

– И часто вы ссоритесь? – спросила тетя напрямую, когда Марина, занятая чисткой картошки, совсем не ожидала подобных расспросов. Любопытство хозяйки лишь подтвердило подозрения, что та каким-то образом учуяла предвестие грозы и решила разрядить обстановку.

– Ну… Так… Бывает.

– Сдается мне, что вы с тех пор, как ко мне приехали, никак к согласию не придете, так и искрите оба электричеством. Ты мне уж скажи прямо – в чем причина? – Тетя отложила нож, которым нарезала зелень для салата, и требовательно уставилась на девушку. Взгляд ее оказался таким тяжелым, что Марина лишь ниже пригнула голову и промолчала. А что она могла ответить суровой хозяйке? Что ей неуютно у нее в гостях? Что ей постоянно хочется вернуться домой? И что дело даже не в том, что ей не нравится такой вид отдыха, а в опасности, отравившей воздух, подобно угарному газу, невидимому и неощутимому обонянием, но все равно смертельному?

– Что тебе не нравится? Скажи, я не обижусь, – настаивала тетка. – Вижу же, что-то тебя не устраивает. А пара вы хорошая. Негоже, чтобы из-за меня рассорились совсем.

– Мы не из-за вас! – горячо воскликнула Марина, внезапно проникнувшись симпатией к хозяйке.

– Тогда, мож, Лешка мой тебя обижает? Он упрямый и вспыльчивый, знаю, а так парень-то хороший. Но я с ним умею говорить! Он меня слушает.

– Упрямый и вспыльчивый, – согласилась Марина. – Я тоже вспыльчива. Но могу уступить в отличие от него.

– А вот это правильно – уступать, – закивала тетка и вновь принялась крошить зелень. Нож споро выстукивал по толстой доске, но слышалось в этом звуке зашифрованное сетование на свою собственную одинокую судьбу. – Уступать – правильно. Ты уступишь, глядишь, в следующий раз – Леша. Но я поговорю с ним, чтобы он был помягче. Вот что вы на этот раз не поделили?

– Портрет, – ляпнула Марина.

– Это тот, который у меня в комнате висит? – удивилась тетка.

– Да, его. Он мне почему-то не нравится, какие-то нехорошие ощущения вызывает. Я сказала об этом Леше, а он не верит. Вот… из-за этого почти поссорились.

– Ой, батюшки мои! – всплеснула руками тетка, так, что с ножа, который она продолжала сжимать в ладони, слетели ошметки зелени и разлетелись по кухне. – Да если только в этом дело, сниму я его. Глупость несусветная – ругаться из-за портрета.