Тонкая нить предназначения - Страница 67

К оглавлению

67

Сегодня Ярослав, который уже путешествовал по Азии, интересовался самочувствием Олеси.

– Знаешь… Спасибо тебе! Если бы не ты, я бы никогда не отважился на это приключение, – завершил он разговор.

– Если бы не я, ты бы уже давно объездил полмира, – возразила Олеся. – Так что не благодари меня, напротив.

– И все равно, ты – самая чудесная! Береги себя. И скажи своему Олегу, что, если он тебя хоть чем-то обидит, меня совершенно не остановит его «хищная» кличка. Получит у меня, как котенок. И это еще мягко сказано. Достану хоть из-под земли…

– Хорошо-хорошо, передам, – перебила его, смеясь, Олеся. – Только не беспокойся. Он меня не обидит. Да и ты окажешься слишком… занят, чтобы переживать обо мне.

– О чем ты? Ты что-то знаешь? – насторожился брат, но Олеся только хмыкнула и весело попрощалась.

Она чуть не проговорилась ему о том, что действительно знала. О том, что Ярослав, несмотря на свое желание не бросать ни в одной стране якорь, все же не удержится и задержится надолго в Индии. Может быть, даже на несколько лет. И причиной тому станет настоящая, как в фильмах, красавица индианка и не менее жаркая и сказочная любовь между ними. Ярослав объедет не весь мир, а только его половину, но жалеть об этом не будет. Проведя несколько лет в Индии, он вернется в Москву вместе с женой и смугленькой двухлетней красавицей – их дочерью.

Марина, хоть и не сказала об этом Олесе в сообщении, уже наверняка узнала о своем положении. Только ей пока не известно то, что уже знает Олеся – что родятся у нее целых два богатыря-близнеца.

О себе Олеся тоже знала. Они с Олегом проживут долгую счастливую жизнь, хоть у них и не будет общих детей, но у нее сложатся теплые отношения с его дочерью Аней, а в своей смуглой красавице племяннице она будет души не чаять. Откуда ей все это было известно? От Лики.

Это был ее секрет – то, что она часто ходила в «гости» к Лике, встречавшей ее всегда радушно. Раз в неделю или две Олеся видела сон, в котором приходила на знакомую ей поляну и без стука входила в избушку, где ей всегда были рады. Лика, одетая каждый раз в яркие, похожие на цыганские наряды, с разноцветными деревянными бусами на шее, встречала ее с радостной улыбкой и тут же принималась выставлять на стол угощение – вишневый пирог и заваренный с чабрецом чай. С приходом Лики в избушке многое изменилось под вкус новой жилицы. Здесь больше не пахло грибами и сушеными травами, и в углу не кипело в котле пахнущее яблоками варево. Теперь здесь пахло вишней и вишневой смолой. А стенку, ту, на которой раньше были развешаны связки грибов и яблочных долек, украшала книжная полка, которая неведомым образом пополнялась. Впервые Лика «приснилась» Олесе через день после своего ухода. «Не грусти! И Ягуару не давай грустить. Мне здесь очень хорошо», – весело сказала она. И еще в ту «встречу» открыла для Олеси новую дверь – на этот раз не металлическую, выкрашенную бурой краской, а другую – из дерева, покрытого темно-вишневым лаком. «На самом деле путей много, и нет ни одного неверного. И хоть многое запланировано изначально, мы находимся в постоянном выборе, какую дверь открыть, – сказала тогда Лика. – Возможно, все пойдет именно так, как ты сейчас увидела. А может, в какой-то момент изменится – если ты на очередной развилке решишь свернуть на другую дорогу. Но, как бы там ни было, мы так или иначе приходим к изначальной цели и возвращаемся в свой настоящий Дом с багажом новых знаний. От того, какие пути мы выбираем, изменяется не конечная цель, а варьируется опыт, который мы получаем и который меняет нас. Все наши дороги – ради этого».

Олеся услышала тихий шум приоткрывающейся двери и повернула голову на звук.

– Заскучала? – спросил с улыбкой Олег, присаживаясь рядом с кроватью на стул и кладя на столик шуршащий промасленный пакет. – Свежие круассаны для тебя. Доктор был прав: в этой кондитерской они самые вкусные.

– А доктор не сказал, можно ли мне уже круассаны? – хитро спросила Олеся.

– Доктор сказал, что уже сегодня вечером тебе придется встать на ноги и сделать первые шаги в твою новую жизнь – хочешь ты этого или нет. А для этого нужны силы, так что – вперед! Съешь все, до крошки.

Он помог девушке сесть и налил по ее просьбе воды.

– Моя бабушка по папиной линии говорила, что крошки оставлять – себе на болезнь, – вспомнила Олеся, разворачивая круассан.

– И она права, – кивнул Олег.

Круассан и правда оказался вкусным, таял на языке, оставляя сливочный привкус и почему-то немного вишневый, словно его пекла для нее Лика и добавила в тесто немного вишневой настойки. И Олеся сама не заметила, как съела его весь, а затем, помня о примете, собрала пальцем все крошки и слизнула их. Все так и должно быть, в ее новой жизни не будет больше места болезням. Эта дверь закрылась, и открылась другая.

67